Вид у Ханабусы сейчас был запыхавшийся, но чрезвычайно довольный. В конце концов, задиристый и самодовольный вампир попросту упивался своей славой. Пусть и человеческой, зато в каких размерах! И каждый раз, когда он слышал восторженные возгласы девиц, визги, тоненькие голоса, вторящие его имя, сердце пело, а где-то внутри просыпались самые большие залежи актерского таланта. И Айдо расцветал, чувствуя себя на своем месте - в центре внимания. Только недавно на его губах светилась радостная, играющая улыбка, когда он скрывался от той самой толпы поклонниц.
Черт, совсем достали... - шуточно произнес себе же Ханабуса, поправляя изрядно помятую форму ученика Ночного Отделения. На самом же деле, было в этом что-то особенное, убегать от поклонников. Нечто вроде новой ступени славы... И такими мыслями он был окутан ровно до того момента, как не осознал, что перезвон женского ликования остался позади, а спереди только тишина, пейзаж вечернего сада и... Никого. Никого ли?
Из груди вырвался вздох облегчения, то ли тоже наигранный, то ли действительно настоящий. В конце концов, ощущения от всего этого были смешанные... События последних дней занимали мысли больше славы, пусть и та всегда тешила настроение и поднимала его. А теперь он снова наедине со своими мыслями, которые нестерпимо шумно загудели в голове.
На шаг Ханабуса перешел почти автоматически.
Глупая привычка, ничуть не помогающая думать... - несколько даже обиженно буркнул он про себя, чуть опуская голову и ускоряя шаг по мере того, как понимал, что ничего не связывается воедино. И тут сначала обонянием, а потом и боковым зрением он учуял человеческий запах. Вид его тут же принял более подобающий статусу вид. Айдо сразу отогнал мысли, даже обрадовавшись тому, что нашел повод. И тому, что поводом была не толпа, от которой надо было убегать, а что-то... Другое. И таким образом, подправив свой образ со всех сторон, юноша вышел со своей дороги в сторону лавочки, на которой устроилась девушка. Так и остановился, напротив скамейки, на среднем расстоянии от нее, лицом повернувшись к той, чей запах он недавно учуял. Черные волосы, на редкость отдающие чистым черным и никак не вяжущиеся с уже приевшимся описанием "вороньего крыла". Карие глаза. И вид... Довольно усталый, что объяснялось ее недавним прибытием. По крайней мере, хоть Идол и не обращал особого внимания на всех и сразу, а ощущения подводить не могли.
- Новенькая? - тут же, не медля выдал оживившийся вампир, следом за чем последовала безобидная и даже умильно жизнерадостная, непринужденная и мягкая улыбка.

Реакция девушки показалась блондину интересной. Сначала та, казалось, занервничала, чем заставила душу самодовольно ликовать, а потом изрекла это свое "Да" таким тоном, что брови непроизвольно приподнялись, высказывая удивление их владельца. Тут же успокоившись, он оставил держать этот свой легкий вид, теперь просто за ней наблюдая. За тем, как она отвела взгляд. Внимательно, но не навязчиво, словно скользя взглядом, не задерживая его, а потом, сделав для себя какие-то выводы, смотря снова на общую картину. На то, как девушка встала, подошла ближе. И поведение ее показалось почему-то странным... Во-первых, никто из женского населения, кроме вампиров и незабвенной Юки, не обращался с Айдо таким уверенным образом. А во-вторых... Это ее честное признание о глазах, произнесенное как констатация факта. Не комплимент, не очередное признание влюбленной девчушки...
Небольшое замешательство. Интерес. Безразличие. Смешение этих чувств ударило в голову.
Ханабуса улыбнулся шире, поправив волосы, спадающие на лицо и щекочущие, от чего совершенно не к месту начинал чесаться нос. Во взгляде появилась какая-то искра, присущая только вампирам. Нечто глубокое, манящее, но от характера Айдо еще и живое, не вязкое, а динамичное. У людей это называется "черти в глазах пляшут". Еще одно дурацкое сравнение. Поразительно, как дурацкие сравнения все-таки дурацки точны.
- Спасибо... - слово прозвучало спешно, так, будто ему не придали вообще никакого значения. - И не припомню, чтобы мне это говорили когда-то...
А вот вторая фраза с усмешкой и даже веселым тоном. При том улыбка перешла в лучезарную, несколько детскую. А сам он и правда не помнил, чтобы ему это когда-то вообще говорили.
- А мне вот нравятся твои волосы... Чистый цвет... - в голосе смех, не значащий однако, что он не говорит серьезно.
- Но мы ведь здесь не любоваться? Я - Ханабуса Айдоу. Ты уже видела академию?
Протянув руку вперед, как приветственный жест, подошел еще ближе, почти вплотную, при последних словах немного склонился к собеседнице. Так он обычно делает, когда вообще себе жертву на обед подыскивает. Обходительно и свободно. Но где-то там назойливо маячило "Канаме-сама вместе с Кроссом душу из меня вытрясут", что несказанно огорчало и заставляло придержать лошадей.

Айдо, мягко говоря, не нравилось это поведение. И было тому несколько причин... Во-первых, то же сходство с Юки, к которой он все еще питал смешанные чувства. Но у той теперь были свои причины, она оказалась сестрой Канаме и, следовательно, получила свои полномочия. В том числе и право властным тоном сказать "ко мне" любому из окружения братца, что не могло не раздражать, но требовало повиновения. Здесь же... Обычный с виду и по запаху человек. В отличие от Юки, такого странного, манящего аромата Ханабуса не ощущал. Хотя, признаться, крови хотелось и без того аромата. И сейчас, когда он находился сравнительно близко, все больше хотелось отпить хотя бы немного, хотя бы просто попробовать...
Чертовы таблетки... Как же они меня доста-а-али...
В мыслях раздалось недовольное фырканье, по-детски обиженное и непонимающее. Не был он тем, кто бы поддался жажде крове. Для всех вампиров Ночного Класса это было омерзительно. Но с уверенностью можно сказать, что каждому хотелось. Просто никто этого не показывал. А вот Айдоу, как самому легкомысленному и косячному, приходилось с этим вообще трудно. В конце концов, это естественно для вампиров - пить кровь людей. А когда здесь столько учениц, довольно непредусмотрительно рвущихся навстречу всяким неприятным вещам, а тебе при том категорически говорят "нет"... В общем, это было малость выше понимания нашего героя, от чего он периодически рвался все имеющиеся правила нарушить и от того же получал от небезызвестного главы Ночного Отделения по темечку, лицу и прочим больным частям тела. Но сейчас так хотелось... Взгляд скользнул по ее шее, неуловимо, в то время как явно подуставшая особа продолжила обрывочные реплики замечанием насчет слишком близкого расположения. Фразу эту пропустили мимо ушей, к тому же не так уж Хана был и близко по его пониманию, а потому отступать не было смысла.
- Может, поможешь донести до общежития?
- Никогда не был в женском общежитии Дневного Отделения... - задумчиво подхватил юноша, теперь неопределенно глядя в сторону и выпрямившись.
Судя по всему, уроки у них уже закончились... Так что в общежитии может ждать заса-а-ада... Кстати, интересно, куда они разбежались, когда я от них смылся? А возможно все в то же общежитие, если у ворот не караулить...
Внутренними размышлениями, которые заняли несколько секунд, было решено, что довольно-таки интересно увидеть место, где обитает женское население Дневного Класса. И особенно подстегивал тот факт, что туда вход также категорически запрещался.
- Может и помогу! - улыбка снова озарила лицо Ханабусы, на этот раз широкая и лучезарная. Происходящее явно поднимало ему настроение, разгружало от всего произошедшего. Поскольку стоять так не было никакого смысла, а время на осматривание достопримечательностей женского общежития было ограничено, ибо скоро нужно было собираться на ежедневный выход за ворота, то медлить не стал. Спокойно так прошел к тому самому чемодану и, взяв его в руки, перекинул через плечо за ручку.

- Да-да, дневного... - небрежно проронил Ханабуса, направляясь в сторону того самого общежития. - В академии два отделения - Дневное и Ночное. Ученики дневного носят черную форму, ночного - белую... Учатся и живут отдельно
Тон у него заметно потускнел, стал не таким обходительным и вычурным. Скорее так и осталась небрежность от первой фразы. Небрежность и некая обыденность, которая, однако, все еще хранила в себе веселую искорку характера. Ну не станет же он подрывать свой авторитет, окончательно успокаиваясь? Тем не менее, хватку свою ослабил. Вернее, он ее даже и не затягивал. Так, присматривался, веселился. И даже не подозревал, что девушка в итоге испытывает такие разные эмоции. Только отголосками, по тому, как менялся ее запах.
А теперь, когда первый осмотр завершился, он не поворачивался вовсе, размеренно шагая к общежитию, дорогу к которому знал не намного лучше самой Мико. В конце концов, ловить ему там, кроме кучи недоступной еды, нечего.
- Тебе должен был все объяснить директор... - задумчиво и немного недовольно протянул Айдоу, поднимая голову и смотря на небо. Краски его тускнели, а солнце все больше скрывалось за горизонтом. Последним светом небо окрашивалось во всевозможную гамму цветов. Красный, оранжевый, розовый... Закат не поздний, а потому небо все еще теплое. Пройдет еще минут 10 и он начнет холоднеть. Розовый сменится лиловым, появится голубой, синеватый. Скоро откроются ворота Ночного Общежития.
Канаме-сама будет в ярости... - как-то даже меланхолично отметил про себя блондин, стараясь не смотреть в сторону заходившего солнца. - Или не будет!
Последнюю фразу подхватил с энтузиазмом и дурашливым таким, наигранным пофигизмом. На самом деле Хане совсем не все равно было разозлится Канаме-сама или нет. Тем более сейчас, в такое трудное для всех время... Но выражение лица его все еще беззаботное, шаг такой же спокойный. Благо он еще не забыл об идущей сзади обладательнице чемодана, что чувствовался почти невесомым. В конце концов, чемодан - далеко не самое тяжелое, что может поднять вампир.
- Нам сюда! - словно пропел, веселым голосом, с улыбкой. Предвкушение чего-то интересного никак не хотело отпускать.
------>Общежитие Дневного класса, коридор